Мы с вами живем в переходную эпоху: привычные многим поколениям носители информации резко сменяются электронными собратьями. Вытеснят ли печатные листы мониторы компьютера и телефона, как когда-то книга потеснила свитки и берестяные грамоты? Вопрос интересный и открытый.

Что говорить, вспомним советское время, как тогда ценилась литература, за интересными авторами охотились. Но и века не прошло, как немало домашних книжных коллекций оказалось на мусорках, в лучшем случае сознательные владельцы отнесли их в библиотеки. И части этих сокровищ былого, вообще-то, самое место в фонде редких книг. Именно сюда, в Центральную библиотеку, мы вновь отправляемся.

Книги с биографией

По каким признакам книги становятся раритетами, разбираемся вместе с Натальей Чукалиной, ведущим библиографом Централизованной библиотечной системы. К Наталье Александровне идем не с пустыми руками – с потенциальным «постояльцем». А именно с томиком собраний сочинений Михаила Лермонтова, еще с ятями, карманного формата. Но все же ценность этого издания, на наш взгляд, в штампике. Из него следует, что книга – из фондов челябинского земства. Вопрос, какие пути привели Лермонтова с Южного Урала на Средний, остается открытым. Сами сказать не можем, ибо классик – не из нашей семейной коллекции. Его выкинули, а мы с отцом подобрали.

Найдется ли место Лермонтову на полках фонда редких книг? Наталья Анатольевна утвердительно кивает головой. И коричневый томик, переплет которого стоически выдержал все перипетии и не рассыпался, отправляется на новое место жительства. Таких «подкидышей», добавляет собеседник, в коллекции немало. Правда, чаще всего в библиотеку приносят труды классиков марксизма-ленинизма и их собратьев. Это давно уже перестало быть идеологически обязательным чтением. Однако теперь представляет историческую ценность, которая с годами, уверена Наталья Чукалина, только возрастет. Так что эти наследники строительства коммунизма – первые претенденты на звание редкой книги.

Впрочем, бывают и настоящие жемчужины. Наталья Анатольевна достает с полки солидную книгу, в суперобложке. Открываем титульный лист… а на странице бритвой аккуратно вырезан кусок.

– Принесли как-то макулатуру, смотрю, а там книга «Канал имени Сталина» 1934 года. Стала в Интернете выяснять, что за издание – а таких книг в стране практически нет. Единицы. Эта книга была репрессирована. Речь здесь идет о строительстве Беломорканала, первого в СССР судоходного канала, и здесь впервые, как указано, была применена рабочая сила исключительно заключенных. Об их жизни и рассказывала книга. Создавалась по указу ЦИК СССР при участии ОГПУ, редколлегию возглавлял Максим Горький. Издание представляет собой коллективную монографию 36 советских писателей. В 1937 году практически весь тираж был уничтожен. Немало членов редколлегии были репрессированы. На книге, которую принесли нам, нет штампа библиотеки, то есть она из личной коллекции. И кто занимался цензурой, остается догадываться. Само издательство? Владельцы книги? – делится хранитель.

Наталья Чукалина добавляет, что подобные случаи, когда книги подвергаются вот такому «редактированию», в ее практике не редкость. Тому пример – первое издание советской энциклопедии – его в былое время ценили, как и Книгу о вкусной и здоровой пище. Состав редколлегии здесь так же убрали. Вообще, рассуждает собеседник, это может быть темой выставки – репрессированные книги. Тоже свидетели эпохи.

Разумеется, «постояльцы» приходят на полки фонда и более цивилизованными способами. Библиотеки, обновляя фонды, передают литературных «стажистов» в Центральную библиотеку. Из этой россыпи и выбираются самые-самые. По каким критериям? Есть явные: книги с дарственными надписями авторов; редкие экземпляры; иллюстрированные известными художниками; изданные в годы Великой Отечественной войны; переданные в дар библиотеке… Но, главным образом, чувствовать надо, что это – раритет.

– Вот видите, книга Василия Шукшина «Я пришел дать вам волю» с иллюстрациями художника-графика Виктора Алешина. Он два года работал над этой книгой. А худсовет в итоге не утвердил работу. Для Виктора Алешина это было серьезным ударом, сердце не выдержало. А через год оказалось, что это – лучшее оформление произведения Шукшина, – вот так за обложкой скрывается драматичная история.

«Издано в привилегированной типографии»

Книги и в самом деле – это хранители личных историй. Владельцев выдают заметки на полях, экслибрисы, различные украшательства. Да, заповедь, что в книгах черкаться нельзя, явно нарушена. Но вот так издания обретают историческую ценность. Подобных экземпляров в фонде Центральной библиотеки немало. Вот на одном указано, что красноармеец купил эту книгу на рынке. Да, эта краткая надпись достойна ума Шерлока Холмса. Правда, по почерку профессиональную принадлежность не вычислим, но сам факт надписи, да еще довольно грамотной – уже характеристика к портрету владельца. Как и то, что приобрел книгу – в голодное время.

А сейчас в наших руках «Жизнь растения». Это учебник по природоведению начала прошлого века. Буквы заглавия старательно заштрихованы карандашом. Видно, что материал со всем тщанием изучался своим владельцем, он указал на книгах свою фамилию – Кононенко.

– У нас хранится его личная библиотека, принесли родственники. Это настоящий клад. Учебные пособия, литература. Издания ценны сами по себе и помогают понять, что было интересно читать, – добавляет Наталья Анатольевна.

Напрашивается вопрос: а какое издание-аксакал в фонде редких книг Центральной библиотеки? Трудов первопечатника Ивана Федорова нет, но есть экземпляр не менее достойный. Да какой! Это первый перевод на русский язык «Фауста», бессмертного произведения Иоганна Вольфганга Гете, изданный в привилегированной типографии Фишера в Санкт-Петербурге. Нам привычнее читать трагедию в переводе поэта Бориса Пастернака. Однако были и первые опыты. В их числе – и перевод Михаила Петровича Вронченко, русского геодезиста, генерал-майора. Он получил известность главным образом благодаря своей переводческой деятельности. Но основной его заслугой являются все же переводы пьес Шекспира: он первый в нашей стране смог «удержать сколько возможно необыкновенный его, Шекспира, способ выражения мыслей» и переводил без художественных излишеств, к которым прибегали другие.

Наталья Чукалина подчеркнула, что основа фонда редких книг Центральной библиотеки была заложена еще при заслуженном работнике культуры РФ Нине Александровне Саламатовой, более сорока лет посвятившей библиотечному делу: сначала как заведующая городской библиотекой, после – как директор Централизованной библиотечной системы, а затем – главный библиограф хранения фонда и редких книг.

Отдельный вопрос – хранение раритетов. Ламинирование документов, как и склеивание скотчем, – первейшие враги бумажных хранителей, говорит наш гид. Тем не менее, одно время скотч еще не считался вредителем и применялся массово. Поэтому некоторые экземпляры, в том числе прошлых веков, – в клейкой ленте. Сейчас книжные редкости предпочитают упаковывать в обложки из крафт-бумаги. Наталья Анатольевна говорит, что было бы здорово, если бы со временем фонд переехал в помещение побольше. Но все же самое главное условие сохранности – это отношение к «подопечным». Как к своим друзьям. Хранитель поделилась, что, когда она заходит в помещение фонда, словно меняется сама атмосфера.

Вообще реставрация, настоящая, профессиональная, вещь довольно затратная. И теперь таких специалистов не очень много. Да, ностальгически вздыхаем мы, вот раньше были переплетные мастерские. И в фонде, к слову, на обложке одной из книг, явно побывавшей в реставрации, даже встретилось упоминание такой мастерской – «переплетное заведение Мышковского, город Екатеринбург». Что там, было подобное и в Первоуральске, на улице Емлина. Помню, как в детстве с мамой ходили туда спасать мои детские книги. Стопочка тонких изданий, самых любимых, зачитанных, в хрупких бумажных обложках, спряталась под солидной синей обложкой, став единым томом. Он хранится до сих пор.

Может создаться впечатление, что книги-ветераны отправлены на заслуженный отдых. Но им не дают заскучать – краеведы, историки. И те же самые выставки. Реакция аудитории бесценна. Так, одна из экспозиций знакомила с дореволюционными учебниками. Среди тех, кто ее оценил, были и современные школьники. Ребятам интересно было все, ахов и охов хватало. Они от Натальи Чукалиной получили даже задание. Очень важное.

– Я к ним обратилась: «Дети, берегите учебники, чтобы через 150 лет другие ребята могли увидеть, по каким книгам учились вы». Пообещали свои учебники сберечь, – улыбается хранитель.

Надеемся, что обещание выполнят.

Наталья Подбуртная

Фото Андрея Попкова