День пожилых людей неслучайно считают днем уважения старшего поколения. Сколько им пришлось пережить, особенно детям войны и тем, кто родился в послевоенные годы. Это люди особой закалки. И пример удивительного жизнелюбия. Как Надежда Григорьевна Мочалова.

Ее детство прошло под взрывы и выстрелы. Будучи взрослой, выбрала самую мирную профессию – педагог, подарив счастливое детство ребятишкам. Ведь в своем сердце сберегла умение и желание радоваться жизни, прощать. Не зря такое имя дали.

Дети войны

Надежда Григорьевна родом из села Цыбулев, что в Черкасской области на Украине. В семье подрастало трое ребятишек.  Как говорит, известие о начале войны застало врасплох.

– Мои родители ушли в партизанский отряд, отец стал командиром, мама – поваром. Нас оставили тетке Насте. Когда совсем стало туго, велел отдать в детдом, мол, потом заберет, как все закончится. Старшую сестру Ганю я почти не помню. Она видная была девка, красивая. Ее все немцы выслеживали. Поймали как-то, надругались, и она наложила на себя руки, не вынесла позора, – прошлое не отпускает собеседницу, такое слушаешь – и становится не по себе.

В оккупации это была не жизнь. Казни. Всех жителей села выгоняли на площадь смотреть. От мала до велика. Были среди них и Надя с братом. Как-то вывели мужчину. Стали ему выкручивать руки. Он молчит. Потом – ухо резать. И он не выдержал, закричал…

– И мы с братом закричали: «Папа!» Нас какой-то немец схватил в охапку и уволок с площади, спрятал в доме. Кто это был? Не знаю, думаю, партизан переодетый. Отец погиб. Следом за ним мама – как мне потом рассказали, не вынесла новости о его гибели, – продолжает Надежда Григорьевна.

Детей все же вывезли из села. Посадили в три грузовика, Надю с братом – в третий, со старшими ребятами. По пути началась бомбежка. Первые два грузовика подорвали. И останки погибших летели в кузов к старшим…

– Не знаю, как мы вырвались, только нас и вывезли. Потом на корабль. Долго пытались приткнуться к берегу, воды набрать пресной. Не получалось – везде немцы были. Нас, выживших, осталась горстка…

Дети оказались в детдоме в Тавде. Брата увезли в детский дом в Ирбите. Какое-то время ребята переписывались.

– В детдоме было очень тяжело, хоть мы и думали, что все страшное позади. Воспитательница у нас оказалась – не дай бог столкнуться с таким человеком. Хлеб забирала у детей за малейшую провинность, а его выдавали по норме. У самой всегда булка на столе лежала, полотенчиком прикрытая, – говорит Надежда Григорьевна. – Мы шили, вышивали гладью шторы, наволочки, скатерти. Все это воспитательница продавала на рынке. Потом она купила себе хромовые сапоги и лисью горжетку. Скрипела этими сапогами, как фрицы.

Дети пытались по-своему восстановить справедливость. Один мальчик, Кирюша, оторвал хвост у этой горжетки и прихватил на ниточку. А хлеб, стоящий на столе, велел соплями измазать. Что потом началось!.. Воспитательница била детей по головам. Кирюша вскоре сбежал на фронт, стал сыном полка.

– А когда вернулся – в форме, красивый – послушал, что творила детдомовиха, и сказал: «Я этого так не оставлю».  Так и вышло. Посадили ее, там, в тюрьме, она умерла.

После детдома надо было как-то жить дальше. Надежда поступила в педучилище – учиться на воспитателя. Ей выдали одежду, и уже как взрослой – пару ботинок и два платья, шерстяное и «платье кормящей женщины». В училище чем только она не занималась – и гимнастикой, и атлетикой, и самодеятельностью, лишь бы о еде не думать. Как добавляет, наелась окончательно лет в тридцать.

А в Первоуральске очутилась за компанию с подружками, Мирой и Инессой. Будущие воспитатели решили ехать в Первоуральск – в детском саду работать. Думали, в один устроиться, а попали в разные, Надежда – в детский сад №6. По ее словам, трудиться приходилось по
12 часов. Молодой педагог была на хорошем счету. К ней даже специально приводили детей, по рекомендации.  Воспитанники, повзрослев, улыбнувшись добавила собеседница, здороваются с ней до сих пор.

Вернула себе отчество

Жизнь наконец-то повернулась светлой стороной. Подарила встречу с будущим мужем.

– Леша мой, Алексей Михайлович, вот моя любовь на всю жизнь. А познакомились мы на коммерческих танцах. Два рубля билет стоил, бешеные деньги по тем временам. Там почта работала – записочки слали друг другу. Ну, подружки от моего лица и написали ему. Подходит он ко мне возле буфета и говорит: «Можно, я вам так отвечу, а не в записке?» А я и не понимаю, о чем речь, плечами пожимаю. А он такой красивый, статный, недавно со службы вернулся, все его знали. Знала я, и что у него девушка была, потом уже только выяснилось, что не дождалась она его. Так вот, все же вальс с ним вдвоем танцевали, а все на нас смотрели. Он и спрашивает: «Ты в шестом? И я в шестом. Завтра приду к тебе». Только я-то про садик говорила, а он – про цех.

Но назначенная встреча все-таки состоялась! Хоть и чуть позже. Алексей разыскал Надю, пришел к ней в костюме – специально с матерью ездил за ним в Свердловск. Сделал предложение. Девушка согласилась. Молодые свадьбу не играли, просто расписались. Жили в квартире родителей Алексея.

– Когда у нас сын родился, все счастливы были. Особенно свекор, он с войны слепым вернулся, все наощупь делал. Мы из роддома с мужем вернулись. Свекор на пороге спрашивает, какое имя малышу дали. Мы, не сговариваясь, ответили, что Миша. Как дедушка с ребенком помогал! Даже своей жене не доверял, – делится наша героиня.

Так и шло своим чередом, пока Надежду Мочалову не направили в Талицу – заведовать детским садом, где не было никакого порядка, никаких условий. Обещали, что на год. Прежде чем приступить к исполнению обязанностей, она пришла к тогдашнему директору ПЗГО на собеседование, как сейчас говорят.

– Нарядилась, конечно, как сейчас помню, синие носки надела. А сама тощая, длинная, смотреть не на что. Директор поначалу и не понял, что девчонка, сидевшая в приемной, на место заведующей приехала. Взял, нахмурился, но взял. В самом садике считали, что больше недели не продержусь. Да обманулись. За год успела навести порядок: у детей появились игрушки, садик отремонтировали, санузел, которого не было, сделали. Хорошо стало. Но не отпустило меня начальство в город обратно. Отправили меня заведовать комбинатом – как раз построили детский сад №16, – делится собеседница.

Да тут еще знакомый позвонил, Виктор Межов, сосватал заведовать Домом быта. Так и получилось, что днем в садике работала, вечером – торжества вела.

– Муж еле отпустил меня. Семья у меня золотая, конечно, без них я бы ничего не успевала, – добавила Надежда Григорьевна.

Так и остались Мочаловы в Талице. А Надежда не оставляла мысли найти все же свою семью. Писала письма, делала запросы. И вот в 1976-м пришел ответ: «Надя, все живы. Дарка Казарыс».

– Муж с работы пришел, я ему показала, он говорит: «Едем». Куда, зачем – ничего непонятно. Летели самолетом, ехали поездом, потом на попутках. Добрались до села. А там в один дом зашли, в другой… Шли по селу, а нас люди провожают, к какому-то дому ведут. У каждого под мышкой что-то зажато: бутылка горилки, мясо, хлеб… Так и дошли до хатки. А там тетя Настя: «Надя, ты???». Ох, и наревелись, и наговорились мы с ней. Показали мне могилу отца и матери – они в одной схоронены. С тех пор я вернула себе отчество Григорьевна. А то Сергеевной ходила, с самого детдома, – говорит она.

Не привыкла сдаваться Надежда Григорьевна. Ни при каких обстоятельствах. Так, как-то сломала позвоночник. Положили в больницу. А она домой попросила отправить: условия хорошие, но вот обстановка тягостная. Пациентка выполняла все рекомендации. Вся семья ей помогала. И стала ходить. Пришла к врачу поблагодарить, а он при виде своей больной опешил, так был огорошен, что человек с таким диагнозом может справиться.

– Что еще вам рассказать? Петь я всегда любила. В «Рябинушке» пела. По конкурсам ездили, в Чехословакии были даже. А потом – в «Гологорочке». «Гологорочка» наша по сей день поет. Нас отец Владимир, настоятель храма в Талице, приютил. Приходим, общаемся с девчонками нашими. Я у них за старшую. Никого пока другого не принимают на мое место. Порой и сил нет идти, и болит что-нибудь. А надо. Клич кину: «Кто меня сегодня поведет?» И иду с тросточкой, а то и с двумя, – улыбнулась героиня. – У меня дети, внуки и правнуки. Я такая богатая. Всех люблю. А они так меня любят! Я даже не знаю, за что мне такая семья досталась. Как правильно жить надо? Да бог его знает. Любите всем сердцем, не держите камня за пазухой, прощайте. Идите легким шагом. И любите то, что делаете.

Подготовила Наталья Подбуртная

Фото из семейного архива Надежды Мочаловой