АНДРЕЙ НИБАРОВ: «ВО МНЕ ЖИВЕТ «БЕССМЕРТНЫЙ»

категория: Проекты / Призвание творить,15-04-2019, 16:16,

Смелое заявление, но оно не означает, что мы имеем дело с братом Дункана МакКлауда. В чем же отличие, читателям «Вечерки» пояснит Андрей Попков. Именно он является «создателем» Андрея Нибарова. Никакой путаницы: Нибаров – это псевдоним фантаста Андрея Попкова.

Читал Брэдбери

В самом деле, в редакции городской газеты трудится автор произведений, публиковавшихся в известном журнале «Уральский следопыт» и в крупном издательстве «Эксмо». Как не воспользоваться случаем из первых рук узнать о творческой кухне, о том, как не потеряться в книжном изобилии авторов, и об искусстве сочетать человека творческого и социального. Да, и о контакте с высшим разумом тоже.

– Андрей, самый традиционный вопрос: с чего все началось? Неужели мечта с детства?

– Да, так. Лет в 14 у меня появилось убеждение, что я хочу быть писателем, мне интересно узнать, что и как устроено в мире, почему происходит так, а не иначе. Всем же говорил, что хочу стать архитектором, чтобы меньше вопросов задавали, так проще. Читал много, как все советские школьники – фантастику. Не для школьной программы. В старших классах – Толстого, Достоевского, ну, и в дополнение Брэдбери, Азимова…

– …интересовали метания души?

– Не только. Смотрел, как авторы строят текст. Вел дневник, куда записывал впечатления, какие-то мысли. Потом, когда уже учился в вузе, написал первые рассказы. Отнес в журнал «Уральский следопыт», их взяли – и напечатали. Как понимаю сейчас, по прошествии лет, рассказы мне удавались сразу, в отличие от тех же романов. Первые большие произведения были сыроваты. Но переписать их не возьмусь: это же часть меня, а я уже стал другим, и в то состояние вернуться не могу. Поэтому, кстати, невозможно написать как Толстой, как Достоевский, даже скопировать не получится.

– Что сказали маститые авторы?

– Да практически ничего. С тобой вообще не особо общаются. Когда ты приносишь рукописи в издательство, тебе не говорят, что плохо, что хорошо. Просто либо возвращают, либо берут. Кого-то просят доработать, но это очень редко. Обычно автор сам решает, в чем ошибка, переделывает или берется за новый роман.

– Других университетов нет…

– Нет. Сам учишься. Прозреваешь невольно после первых отказов. Еще я был на семинарах Ольги Славниковой, нашего известного уральского автора, лауреата премии «Букер»-2006. Обычно писатели-профи советовали нам, начинающим, одно: пишите о том, о чем хорошо знаете, и главное – уделяйте внимание сюжету. Еще я показывал свои повести Николаю Коляде, он критиковать не стал, одну напечатал в журнале «Урал» и посоветовал… писать пьесы. Но это не мое точно. Когда в Екатеринбург приезжал Эдуард Лимонов, автор нашумевшего романа «Это я, Эдичка», ходил на встречу к нему. Но Лимонову интереснее было пропагандировать свои политические взгляды, чем рассказывать писательскую «кухню». Вообще, я считаю, молодых авторов надо чаще критиковать. Это помогает избавиться от иллюзий и помогает понять, вообще это на самом деле твое или всего лишь графоманство.

– Может, есть какой-то более-менее объективный показатель?

– В писательском мире есть негласное правило: если тебя выпустило издательство, то ты можешь себя считать автором. Если же выпустил за свои средства или выложил в Интернет, то это «не считается». Нужно пройти издательский «рай», отобраться из тысячи. В «Эксмо», например, в день приходит на рассмотрение по три-четыре рукописи только фантастических романов, потому они и не занимаются рецензированием. Отказ и все – всегда есть из чего выбрать. Их можно понять. Издательство рискует своими деньгами. И если покупает права на издательство романа, значит, ты чего-то стоишь.

Вампиры и демоны на заказ

– Наивный вопрос: все же как становятся писателем, а не просто складывателем слов?

– Причина перводвижения писательского колеса – это всегда некий надлом, боль, неутолимая сверхзадача. У меня в этой роли выступает познание мира, познание себя. Буквально физически ощущаемая жажда постижения «науки дорогого бытия», как пел Летов. Это какая-то тайна, которую надо раскрыть, ну и поделиться открытием с читателями. Да, конечно, есть девочки, которые пишут рассказы о том, как съездили в Турцию, им же тоже хочется поделиться. Другое дело, кому это интересно? Я понял на своем опыте, что за деньги и славу действительно глубокие книги не пишутся. Так что надо, прежде всего, самому себе объяснить, зачем это делаешь. А поначалу никаких вопросов и не возникает, пока есть одержимость, надлом внутренний. Конечно, потом «бензин кончается» понемногу, многие, став профессионалами, пишут просто зарабатывая деньги или ради славы, но основа писательства, я считаю, одна: бескорыстие, честное познание через слово, как бы пафосно это ни звучало.

– Вообще у писательского труда есть ореол избранности. Кажется, чего проще, садись и пиши. Но все равно без «но» не обходится. Только их не принято озвучивать.

– Я не буду сейчас углубляться в рассуждения о поисках истины, как сменил множество профессий, дабы познать жизнь, чем любят щеголять некоторые авторы. Будем проще. В «Эксмо» существовало правило, что роман должен быть не меньше 400 печатных страниц. Публиковать рассказы дозволялось лишь самым крупным писателям. Ну и вот, доводишь текст до стандарта. Зная эту механику, я у некоторых фантастов вижу, что часть написана от души, а часть – уже для объема. Этим и именитые иногда грешат, например, Лукьяненко.

– А вообще – пиши, что душе угодно? Создается такое впечатление, судя по тому, сколько имен, сколько обложек…

– Заказ был и остается всегда. Как и цензура. В начале 90-х годов, например, приветствовались темы про вампиров, про сталинские репрессии. Я скажу вещи, может, крамольные для нашего толерантного времени. Сейчас идет повсеместный отказ от человеческого. И в литературе тоже. От человека – к вампиру, от полноценной семьи – к однополым бракам, от бога – к сатане. Проходит это под соусом расширения сознания. Хотя это то же самое, что сесть в машину без прав и опыта вождения, то есть моральных принципов. Если ты сел неподготовленный в гоночную машину на «Формуле-1», то однозначно расшибешься. Если нет морального щита, то все эти демоны сведут тебя с ума. Все эти герои комиксов – откровенный отход от человеческого существа. В итоге это приведет к полному разрушению основ мироздания, как следствие – к войне и уничтожению человечества. Что касается расширения сознания, то достигается оно, как ни парадоксально, его сужением, то есть ограничением, концентрацией, волевым усилием.

– Интересно, что приравнял к вампирам сталинские репрессии. Казалось, история – и выдуманные персонажи.

– В нашей истории идет та же демонизация – Сталина, Ивана Грозного, Ленина. Заграничных же президентов почему-то не демонизируют. Хотя тот же Трумен уничтожил Хиросиму, скинув атомную бомбу. Почему он не стал вампиром или оборотнем? Оказывается, у нас были одни кровавые тираны, это то же самое, что вампиры, только в масштабе народов. Надо понимать, что все, кто пишет, сочиняет музыку, они выполняют определенный заказ, это и есть цензура, если хотите. Какая цензура в фантастике? Авторам говорят: «Пишите экшн». Да, если человек талантливый, он может пару разумных мыслей вписать в текст боевика. В любом случае, ты своей судьбой отвечаешь за написанные тобой слова.

– То есть мы говорим о том, что идет цензура денег, с одной стороны, и совести, с другой.

– Верно.

– Так чем интересно делиться Андрею Нибарову?

– В любом случае не историями про вампиров. Например, идея моего романа «Агрессор», он вышел в 2012 году, состоит в том, что на одной планете все типы оружия оснащены специальным устройством «допуск». Например, автомат, и в нем специальный блок, который сканирует кору головного мозга бойца, и если уровень агрессии стрелка превышает определенный допустимый порог, то оружие самоблокируется – не стреляет. Автомат со встроенной совестью, иначе говоря. Чтобы, убивая дракона, мы сами не становились драконами. Но нашлись те, кто решил обойти запрет.

Пока писателя не форсирую

– Все-таки без конфликта никак…Что интересно сейчас?

– Пока я в себе не форсирую писателя. Нет задачи выпускать два романа в год, как у профи. Несколько лет назад принял православие, там тайн не меньше. К тому же хлеб насущный тоже надо зарабатывать. Я отношу себя к писателям средней руки. К тому же к любителям. В «профи» переберусь, когда дети подрастут. Вообще писатель, если честно, это серьезное испытание для семьи. Когда трудишься над текстом, ты каждый день этак часа на три-четыре выпадаешь, отключаешься от окружающей обстановки. Когда я работаю над романом, мне все равно, что я ем, во что одет и так далее. Все это бисер в мире, где стоят скалы, о которых и пишешь. Ты в самом деле живешь в выдуманном тобой фантастическом мире. Первый черновик – это всегда вдохновение, подъем, буря эмоций, адреналин. Следующие черновики, у меня до пяти доходит, уже тяжелый труд с холодной головой. Критик в тебе просыпается потом, а сначала пылает огонь некой одержимости темой. А потом шлифуешь… Вообще, считаю, что быть писателем – это тяжкий труд, испытание психики, характера на прочность. На личную моральную устойчивость. Ведь кому много дается, с того и спрашивается. Меня во многом защищает то, что я пришел в православие.

– Готов ли Андрей Нибаров вновь выйти в свет?

– Я сейчас обдумываю одну идею. Рабочее название романа – «Бессмертный». Суть в том, что мы, люди, находимся в изоляции по собственной воле. Все технологии уже в космосе присутствуют. Все. Бесконечное их число. Не надо изобретать велосипед, а надо показать хозяину велосипеда, что мы с него не упадем. Чтобы он начал наше обучение. К примеру… племя мумбо-юмбо, вот зачем им сверхзвуковой истребитель? Ну, привезут им «стальную птицу», поставят на поляне перед хижинами, что дальше? Так и человечество – до контактов с высшим разумом не доросло. Технически – да, но в моральном плане – нет. Кто ниже нас, современного человечества, тех мы эксплуатируем, превращаем в рабов, кто выше – убиваем – из ревности. Вспомнить тех же пророков. Дурачок продолжает искать глупее себя. Как с этим выйти в большой мир с возможностью бессмертия? Сказано же в Ветхом завете, что Бог увидел нечестие человека и сократил его жизнь до 120 лет. А до этого люди жили несколько сот лет. То есть нам сокращают не только наши географические горизонты – за пределы солнечной системы не дают вылетать, но и физические. Короче, есть тема для фантастического романа.

– Боюсь, в этой истории хэппи-энд не получится…

– Посмотрим. Если мы все наконец-то поймем, что моральные законы объективны, то человечеству просто обеспечен счастливый финал. Все в наших руках, точнее, в головах.

Наталья Подбуртная

Похожие новости