logo

Читатель Соколов

01.06.2019

Название проекта «Вечерки» совершенно не подходит к Владимиру Сергеевичу Соколову, которого мы пригласили на разговор сегодня. Его призвание – Читать. Он так себя и рекомендует: Читатель стихов и прозы. Других званий нет. И в том, как Владимир Сергеевич читает, есть нечто магическое. Создается ощущение, что строчки «говорят» так, как их задумал автор. Поэтому нет ничего удивительного, что нашими собеседниками, пусть и незримыми, стали Пушкин, Семынин, Блок, Лермонтов… Жизнь и Срок.

Читатель Соколов


Название проекта «Вечерки» совершенно не подходит к Владимиру Сергеевичу Соколову, которого мы пригласили на разговор сегодня. Его призвание – Читать. Он так себя и рекомендует: Читатель стихов и прозы. Других званий нет. И в том, как Владимир Сергеевич читает, есть нечто магическое. Создается ощущение, что строчки «говорят» так, как их задумал автор. Поэтому нет ничего удивительного, что нашими собеседниками, пусть и незримыми, стали Пушкин, Семынин, Блок, Лермонтов… Жизнь и Срок.

Антимиры

Читатель Соколов
У Владимира Сергеевича есть свой «черный список». В нем – титул мастера художественного слова. Услышав эту характеристику, он сразу съежился – и сразу стало стыдно. Мастером он был – на производстве, на Старотрубном заводе. Но эту часть биографии он вспоминает без блеска Павки Корчагина в глазах. Не скрывает, что другого варианта не существовало. Да, никакого роматизьма.

– Я не металлург, оканчивал горный. Мы после института с будущей супругой уехали в Березняки. Устроился на титаново-магниевый комбинат в цех восстановления и дистилляции титана. Потом через два года пришлось вернуться в родной Первоуральск: сносили улицы под дома, давали квартиры, а у нас родилась дочь. Куда идти работать? На завод. Вот и пришел на Старотрубный. Там все непонятное… Вникал. А работа в Березняках лет двадцать потом снилась, – констатирует Владимир Сергеевич, мол, обычная история тех лет. И, чтобы не осталось места для пафоса, добавляет: – Я вообще считаю, что тяжелой или легкой работы нет: тебе либо повезло с коллективом, либо нет. Если нет, то и синекура каторгой покажется.

В свободное время Владимир Соколов, как и большинство в то время, жил художественной самодеятельностью. И спортом. Мастер СТЗ Соколов, не отрываясь от коллектива, все же, как бы сказали в то время, вел свою линию. Репертуар определял сам, всегда сам, подчеркнул собеседник. Критерий один – что интересно.

– Я и о Ленине читал, если стихи хорошие, и Маяковского. Хотя… ну кого мы еще знали? Лермонтова, Пушкина и еще несколько имен, – пожимает плечами.

«Антимиры» настоящие, те самые, Андрея Вознесенского, будут потом. Этот цикл стихов стал основой спектакля, поставленного театром на Таганке. Так вот, главный режиссер свердловского ТЮЗа Юрий Жигульский решил поставить таганковский спектакль здесь, в Свердловске, в своей версии. С мизансценами, кульбитами-кувырками на сцене. На репетиции Владимир Соколов ездил «без отрыва от производства», хотя работал и в ночь.

Нашлись лица, заопасавшиеся, что Букашкин в алых кальсонах как-то… не по-советски. На просмотр пришел секретарь горкома, отвечавший за комсомол (собеседник тут же называет фамилию этого культурного человека). Посмотрел и сказал: «Что тут такого? Нормальный спектакль».

Премьера – на всякий случай законспирированная под генеральную репетицию – прошла в пединституте при полном аншлаге. Потом этот спектакль показали здесь, на Старотрубном. Правда, на этом судьба постановки обрывается, но это, как говорится, другая история.

Вот о чем Пушкин написал!

Читатель Соколов
«Интересно» в понимании Соколова вопрос интересный, и точным формулировкам не поддается. Это некая химия, взаимная симпатия – текста, автора и Читателя. Потом начинается Работа, когда вникаешь в смысл. Эту особенность подмечали все, кто слышал выступления Владимира Соколова. В одной из рецензий отмечено: «редко кто ему скажет такой комплимент: «Хорошо ты читал сегодня, артист!». Чаще говорят: «Пушкин, оказывается, вот о чем написал!.. Решетов-то какой хороший поэт!». И неважно, какая эпоха.

Да, Владимир Сергеевич принадлежит к тому поколению, что застало военные годы, первый полет человека в космос, строительство коммунизма… и наступление нового века. Как быть, когда времена не выбирают?

– Уйти в себя. Настолько глубоко, насколько позволяет нутро… И читать классиков. Там столько скрыто!

Этому принципу Владимир Сергеевич верен по сей день. Сегодня невероятно популярны различные курсы – от обучения поварскому искусству до …(подставьте любой вариант). И вживую, и онлайн. Но не представляю, чтобы он мог бы пойти на такой эксперимент, при том, что на сцену выходит уже более 60 лет. Он человек другой закваски, это раз. Второе, ну как объяснить то, что в советы типа «задержите дыхание и включите четвертый глаз» не укладывается?

Владимир Сергеевич и в обычном разговоре очень бережно обращается со словом, если требуется, помогая себе истинно мхатовской паузой. Или взглядом. При этом – никаких красивостей в речах и самолюбования. В момент считывает реакцию собеседника. По глазам определяет, насколько совпадают литературные интересы. Конечно, читает стихи, благо, что разговор шел в родной Центральной библиотеке и до томиков Алексея Решетова дотянуться – одной рукой. Невозможно же все помнить.

И все же немного о технике

– Учу стихи, как в школе. Прочитал раз, естественно, не запомнил. Потом второй – и начинаешь вникать. Так и доходишь до сути. Я редко бываю доволен, что у меня получается, – говорит собеседник, нисколько не рисуясь.

– Сам себе судья?

– Да, и довольно строгий, – подхватывает визави. – Фальшь слышу сразу… В жюри? Нет! Один раз поддался, согласился участвовать в конкурсе чтецов, и этого хватило. Это было лет двадцать назад, одна девочка, из школы №21, по-настоящему выступила, а остальные… С тех пор… ни за что.

Читатель Владимир Соколов известен и поисками того, что позволило бы точно воплотить слово. Ставит программы (считать даже не будем, к примеру, «Не молод очень лад баллад», военный цикл…). Сам режиссирует их. К примеру, в постановке рассказа Юрия Тынянова «Подпоручик Киже» он воплотился в нескольких героев! «Вечерка» от 2008 года напоминает, что Владимир Соколов стал флагманом жанра моноспектакль в нашем городе. Вообще первооткрывателем: первым показал, что Владимир Высоцкий – это поэт, и читаемый поэт… Владимир Соколов первым оценил силу поэмы «Авось» Андрея Вознесенского – до того, как режиссер Ленкома Марк Захаров увековечит ее в рок-опере «Юнона и Авось».

Актером ему тоже будет суждено стать. Поддержал первый в городе антрепризный театр, где режиссером была Лариса Казина. Его заявлением стал спектакль «Прогулка по кладбищу» – по рассказу Антона Чехова «Ионыч». На полях заметим, что Владимир Сергеевич был бы не прочь вернуться к Ионычу вновь. Был и артистом театра «Вариант»: главный режиссер «Варианта» Сергей Губарь позвал к себе. Как хорош был Жевакин в гоголевской «Женитьбе»! Этот спектакль я видела в клубе Кузино в далекие девяностые. Кузинцы театр приняли «на ура». Владимир Сергеевич улыбается: да, хороший спектакль был.

Все же есть отправная точка? Владимир Сергеевич пожимает плечами.

– Все из семьи. Старшая сестра, Нина, жила в этом мире. Отец участвовал в самодеятельности. Все было само собой. Мне нравилось выступать – зацепить человека, погарцевать. Помню, в десятом классе мне захотелось прочитать «Василия Теркина». Я его, конечно, слышал: передавали по радио, когда еще репродукторы были, читал замечательный артист Дмитрий Орлов, – говорит собеседник, это и воспоминания, и литературоведческое отступление. – Так вот, теперь я понимаю, почему зацепила эта вещь Твардовского. Потому что это очень хорошее сочинение. Да и слова были интересные. Только внимательно читать надо. Не сразу, но я понял, о чем эта штука – о трагедии, за этими шутками-прибаутками. Там и выстроено так. Сначала – отступают. Потом наступают. Это грязь, холод, страх, усталость. Предпоследняя глава – про солдата-сироту. Это хорошо стыкуется с песней на стихи Исаковского «Враги сожгли родную хату». Последняя – баня, все, отмылись. Кстати, Иван Алексеевич Бунин весьма приветствовал «Василия Теркина», в отличие от Анны Ахматовой… Правда, ей вообще ничего не нравилось, отчасти лишь свои, Гумилева, молодых…

Сам Читатель «своих» поэтов не осуждает. Может лишь удивиться их поступкам. О каждом произведении он рассказывает как истинный литературовед… Вот только за перо берется крайне редко. Продолжаем разговор: что же всерьез интересно самому Соколову. Выясняется, что он довольно гостеприимен, однако есть у него заветный список авторов, которым посчастливилось попасть в категорию Мое.

– В главной обойме сейчас четверо: Юрий Левитанский, Петр Семынин, Геннадий Русаков, Давид Самойлов. Семынина почти никто не знает, кроме меня. В библиотеке он есть. Может, и с моими закладками.

Зачем Блоку были нужны «Двенадцать»

Из наблюдений Читателя Соколова:
– Я знаю, зачем Блок написал поэму «Двенадцать» – чтобы убить Катьку. Само имя-то какое…. Я бы не стал в школе детям давать стихи Лермонтова. Только вслушайтесь в эти строки: «Тучки небесные, вечные странницы… Нет у вас родины…». Это же диссидентские стихи. Что дети смогут прочитать? Я сам за Лермонтова всерьез и не берусь. Пока. Не знаю, почему…
Да, мой дебют в художественной самодеятельности начался со стихотворения Владимира Маяковского «Необыкновенное происшествие, случившееся с Владимиром Маяковским на даче». У него дореволюционные стихи очень интересные. А в 1923 году появляется «Весенний вопрос». Вымученное стихотворение. О чем писать? О борьбе с самогоном? «А что про это? Чем про это? Ну нет совершенно никаких слов». И в конце: «Но этот кардинальный вопрос относительно весны нужно во что бы то ни стало теперь же урегулировать». Кардинальный вопрос. Хитрая такая штука – о чем писать? Все, писать больше не о чем. Быть поэтом – это такое проклятие… А в 1930 на выставку к Маяковскому никто не придет… и в том же году прозвучит тот самый выстрел…
У Достоевского самое сильное – это «Братья Карамазовы», кусок с Великим Инквизитором, а «Униженные и оскорбленные» – мыльная опера.


Наталья Подбуртная
Фото Сергея Баталова

Похожие новости
  • КОГДА СПОРТ – И ПРАВДА ЖИЗНЬ
  • Лента, связавшая поколения
  • Народная книга о народном директоре
  • Первоуральцы поддержат Владимира Путина