ДЕВЯТЬ В ТАМБУРЕ ЖИЗНИ И СМЕРТИ

категория: Новости / Общество,5-04-2019, 14:35,

Театр «Вариант» настроен пригласить зрителей в межмирье. Первоуральская версия состояния между Жизнью и Смертью называется «Девять». Насколько точно удалось актерам решить эту задачу, мы попросили оценить Александра Чайникова, актера, самого не раз побывавшего в этом пограничье, или тамбуре, по определению собеседника «ВП».

Основой спектакля послужил сюжет, ставший уже хрестоматийным. Мы же увидим его в «прочтении» московского режиссера Инны Ваксенбург, автора либретто. Прочтение в кавычках оказалось неслучайно: текст сведен к минимуму. Это оправданно, ведь в тамбуре слова и не требуются, там есть только ты, какой есть, без «добавок» цивилизации, считает Александр Чайников.

Добавки для мозга

– По сложившейся традиции, артисты пригласили на предпремьерный показ. Кого-то не зацепило, а кого-то и да. Режиссер Инна Ваксенбург сказала, что гениально. Вы тоже были среди первых зрителей, и тоже приняли эту постановку. Это было мнение человека, побывавшего в пограничном состоянии, или же человека театра и от театра?

– Это мнение актера, подкрепленное опытом человека с более чем полувековым стажем жизни. Как сейчас говорят, меня торкнуло. Это не шедевр, это просто интересно. Полезно. И захватывающее зрелище. У меня была одна претензия: мало! Спектакль длится 45 минут. Хотя… Столько же, сколько школьные уроки в наше время. «Девять» тоже можно назвать таким наглядным пособием, спектакль показывает, что будет, если вести себя так-то и так-то. Да, в отличие от школы готовых решений и формул не предлагает, это уже наша задача – найти ответ. Или задать себе вопрос. Мы сейчас живем в таком мире, когда большинство граждан сознательно врут друг другу: медийщики, артисты… Чтобы сделать жизнь лучше или чуточку страшнее в угоду публике. Питаемся такими Е-217 для мозга. Из благих побуждений. И разучились уже быть честными – с миром, с самими собой. А потом человек срывается. По-разному.

– Но а как же личностное развитие?
– Самое страшное, что сейчас пришло время эгоизма – думай о себе. Так вот, пьеса – о Выборе. О том, что главный герой не тот, кто таким кажется, а тот, кто им становится, когда отдает свою жизнь другому, незнакомому человеку, в спектакле это девушка-инвалид. И можешь ли ты спокойно созерцать, когда человек делает такой выбор? И можешь ли остаться самим собой, когда перед тобой стоит выбор – туда или обратно? И в чем ценность ТВОЕЙ жизни? Вот сидишь, смотришь и спрашиваешь себя: «А ты так бы смог?» И это не пустые рассуждения. В Сочи путевые обходчики чуть ли не из-под колес поезда вытащили трехлетнего ребенка, когда тот заполз на рельсы. У меня крестный в схожей ситуации погиб. Они всей семьей ехали на мотоцикле «Днепр». Переезжали через железнодорожные пути. Мотоцикл застрял. Крестный выдернул «Днепр» с ребенком и беременной женой, а сам спастись не сумел.

Вообще для того, чтобы испытать себя, необязательно стать пожарным, полицейским, спасателем… Пойти в горы, пойти на войну, пойти на сплав. Зачем такие экстремальные способы, когда жизнь ежедневно подбрасывает нам ситуации, требующие выбора: предать – или не предать? Сделать гадость – или нет?

Внутренние переживания во внешнем проявлении

– Да, одно дело читать о героических поступках, а другое, когда эта информация накладывается на личный опыт… Художественный руководитель театра Юрий Крылов, представляя, что в портфеле коллектива, говорил, что пьесу «Отель двух миров» выбрал потому, что в его окружении есть те, кому пришлось пережить клиническую смерть. Называл и вас.

– Да, я Крылову рассказывал, как было со мной. Тут ничего особенного нет. Просто инфаркт. Просто умер. Просто вернулся. Вот и все. Там все неоднозначно. Там все очень ясно и запутанно. Ты есть – тебя нет. Тебя много – и ты ничтожно мал. Жарко и холодно одновременно. Вопросов нет, потому что знаешь ответы. Они уже есть, ты подключен сразу ко всему. Ты есть, но тебя нет. Я туда попадаю не первый раз. В это промежуточное состояние, в этот тамбур. В пять лет встал на голову и впал в кому на десять дней. В шесть лет трубами придавило. Тонул в 14 лет. В сетях запутался, ладно, мужики вытащили. Сети держат, перевернуться не могу. Потом в армии током ударило. Вот так перечисляешь и думаешь: с одной стороны, везунчик, с другой – что-то до фига всего этого.

Совершенно точно, что, побывав там, прежним не будешь. В тебе укореняется мысль: то, что ты накопил ЗДЕСЬ, я о материальном, ТАМ не понадобится. Поэтому… Если страшно – надо бояться. Если что-то хочешь делать – надо делать. Если хочешь хотеть – живи. Говоришь, что не повезло в любви? Может, это любви не повезло с тобой? Что в тебе можно полюбить? Что ты транслируешь?

– Чтобы рассказать свои истории, персонажи «Девяти» используют преимущественно пластику.
– Да. Пластический спектакль позволяет все внутренние переживания вынести наружу. Это такой способ прямого общения. Обратите внимание, как, например, врачи суетят ногами. Вспомните, как у нас врачи обычно перемещаются. Формально они занимаются больными, но при этом живут своими проблемами и переживаниями. Идет такая двойственность. Это и есть профессиональное искажение, замечу, которое присуще многим профессиям, завязанным на человека… А чем занимаются больные? Вместо того, чтобы выполнять распоряжения врачей, бунтуют. Занимаются чем угодно, но не лечением. В итоге у одних обострение, у других – выгорание.

– И кто-то после обострения оказывается в тамбуре двух миров. Здравствуйте, встречайте постояльца!
– Да. Если эти вещи проследить и сопоставить с нашим существованием, то все станет на свои места.

– Кому же рекомендуем услышать свой внутренний монолог?
– Всем. Потом уже судите и критикуйте. Или избавляйтесь от Е-217!

Похожие новости