Конец 1920-х. В поселке Первоуральск работает Первый уральский завод цельнотянутых труб. В связи с движением промышленности вперед – наращиванием мощностей, индустриализацией – его уже было решили расширять, но вместо реконструкции приняли решение строить неподалеку новый завод – предприятие-гигант Новый трубный завод. Новотрубный.
НОВЫЙ. ТРУБНЫЙ
Конец 1920-х. В поселке Первоуральск работает Первый уральский завод цельнотянутых труб. В связи с движением промышленности вперед – наращиванием мощностей, индустриализацией – его уже было решили расширять, но вместо реконструкции приняли решение строить неподалеку новый завод – предприятие-гигант Новый трубный завод. Новотрубный.
Решение размахнуться
События того периода подробнейшим образом описаны в материалах Юрия Дунаева, к примеру, в книге «Город у границы». Уникальные истории от очевидцев и участников зарождения и строительства Новотрубного завода – руководителей, мастеров, инженеров, бригадиров и многих других, кто трудился на предприятии в то время – содержит книга «Мы – новотрубники».
К концу второго десятилетия 20 века трубная промышленность в стране была не на самом высоком уровне, как и вся черная металлургия. На майском пленуме 1929 года отмечали: чтобы индустриализация в стране продвигалась быстро, на востоке страны нужно создавать второй угольно-металлургический центр, используя месторождения Урала и Сибири. Шла речь о наращивании мощностей: модернизации действующих предприятий и строительстве новых «агрегатов и цехов».
Страна вместе с тем испытывала большую потребность в трубах. Но без строительства новых цехов этого было не реализовать. Осенью 1929 года коллегия Главчермета ВСНХ СССР «издала директиву о реконструкции старых уральских предприятий, в том числе и трубного завода в Первоуральске». А к концу года вынесла решение его реконструировать – а именно построить и пустить к концу 1931 года новый волочильный цех.
Стройка предполагалась крупная. Директору Первого трубного завода Ивану Семеновичу Мельникову поручили оценить возможности. Но площадка оказалась неподходящей. Тогда Мельников предложил строить не цех, а большой трубный завод. Получив поддержку коллектива, райкома партии и ряда областных организаций, руководство предприятия выступило «за строительство трубного предприятия-гиганта в Первоуральске».
Здесь же подобрались и аргументы – экономические и технические обоснования. Первоуральск располагал опытными кадрами, находился близ областного центра, где базируются научные центры и институты, которые могут в любой момент оказать техническую помощь. Нашлась и площадка, подходящая для строительства. Виктор Васильевич Швейкин, профессор УПИ, которого утвердили на должность главного инженера проекта, вспоминал об этом так: «Речь шла о строительстве довольно-таки крупного цеха… Казалось бы, судьба бывшего демидовского завода решена. Но вот беда: лежал он в огромной яме, у подножия горы. Размахнуться-то негде! Родилась мысль «вынести» цех на Пахотку. От поселка недалеко, станция Хромпик рядом. Место ровное, широкое – строй да строй! поставили перед руководящими организациями вопрос о строительстве в районе Первоуральска не цеха, а большого трубного завода, и приступили к проектированию».
В марте 1931 года Президиум ВСНХ СССР принял постановление о строительстве Нового трубного завода.
Из траншеи – на демонстрацию
В то время, как проект будущего завода еще толком не существовал, Иван Мельников уже был занят последующими вопросами: заказы на прокатное оборудование для трубного завода разместили в Берлине, за выполнением которых там следил один из наших специалистов, находящийся в командировке.
В процессе работы над проектом нашим трубникам представилась уникальная возможность – показать его американскому инженеру Штифелю, который приехал в Ленинград. «Тогда-то я и увидел эту знаменитость – изобретателя трубопрокатных станов, – также вспоминал Виктор Швейкин. – Его попросили прочесть нам, молодым русским инженерам, несколько лекций. Он согласился. После каждой лекции, а их быто пять, Штифель «забывал» на кафедре очередную папку с чертежами и технической документацией. Один из наших товарищей по-своему растолковал этот жест и поблагодарил американца. Но мистер Штифель поспешил рассеять заблуждение: пока русские будут строить по этим чертежам, Америка уйдет далеко вперед! Штифель, как говорится, только прошелся карандашиком по чертежам, а вся главная работа осталась за нами. Меня назначили главным инженером проекта».
Между тем, Мельников окончания проектирования не стал дожидаться и решил одновременно с этим начать строительство. Стали исследовать почву, чтобы понять, в каких условиях будет стоять будущий фундамент. Земляные работы, как водится, вели вручную. Котлованы под будущий фундамент колонн цехов копали в тяжелых условиях: техники не было, а глубина по 5-7 метров. Тачки с бетоном толкали тоже вручную.
Для возведения завода требовалось и огромное количество древесины. Ее заготовка, которой занимались на горе Теплая, проблемой не была. А вот транспортировка на стройплощадку… Тогда родился проект канатной дороги. «Механизированная дорога пролегла через Нижний пруд к лесосекам на горе, за шесть с половиной километров от промплощадки».
Тем временем стал вырисовываться каркас корпуса цеха. В работу вступали арматурщики – готовили арматуру под колонны волочильного цеха. «К концу 1932 года там, где еще недавно зияли глубокие ямы фундаментов, поднялись ввысь ажурные сплетения пролетов волочильного цеха. Корпус покрывали кровлей, одевали в кирпич». В начале весны 1934 года пленум горкома партии поставил задачу пустить волочильный цех 1 мая. Проект подразумевал трубоволочильные станы немецкой фирмы «Зюндвитер». И под каждый из них был необходим прочный фундамент. «Все оборудование было готово к запуску. Тормозил водопровод. Работали и днем, и ночью. Первого мая в 10 утра уложили последнее звено трубы. Прямо из траншеи, не переодеваясь, пошли на демонстрацию. В голове колонны несли фанерный щит с рапортом горкому партии о полной готовности волочильного цеха», – рассказывал мастер протяжки Алексей Власович Вагин.
13 мая 1934 года на двух волочильных цепных станах только что открытого предприятия были протянуты первые 64 трубы. А 15 мая – уже 289 труб. Цех приобрел статус действующего.
Тысячи деталей
В то же время постепенно шло строительство трубопрокатного цеха. Волочильный цех был в строю, но иногда простаивал: трубную заготовку приходилось везти с юга страны, за много километров.
Строительство замедляли трудности с рабочей силой и финансированием. Ускорились темпы после того, как в августе 1934-го Первоуральск посетил Серго Орджоникидзе, нарком тяжелой промышленности. Все силы бросили на строительство трубопрокатного цеха и газогенераторной станции, без которой о пуске не могло быть и речи. Словом, время шло, и в прокатном цехе постепенно все подготовили к запуску. Так 1935-й вошел в историю как год бурного развития промышленности района.
В августе запустили первый генератор газостанции. К осени 1935 года смонтировали полностью реечный стан. Сначала опробовали вхолостую, «приступили к горячему опробыванию. Первый блин получился комом. Не сразу удалось получить трубу со стана. Мучились несколько дней».
И вот успех. В сентябре 1935 года на знаменитом реечном стане «Штоссбанк» были получены первые горячекатаные трубы. Так новый завод полностью перешел на обеспечение трубоволочильного цеха собственной заготовкой. Для нужд народного хозяйства также начали выпуск и горячедеформированных товарных труб.
К концу года закончен монтаж самой крупной и мощной прокатной установки «Большой Штифель». Он же стан «220». Вот что вспоминал Федор Антонович Шкредов, начальник участка отдела технического контроля: «Благодаря небывалому трудовому подъему, уже в день 17 годовщины Октября строители очистили трубопрокатный от лесов. В пролете громоздились огромные ящики с прокатным оборудованием. На досках чернели огромные аршинные немецкие буквы «Меер». Это лежал стан Большой Штифель. Разобранный на тысячи деталей. Каждой из них надо было найти свое место, связать с другими в одно целое. Посреди цеха стоял деревянный двухэтажный домик на салазках. Из железной трубы его «во всю ивановскую» валил густой дым. Это – контора монтажников…» 13 января 1936 года «Большой Штифель» вошел в строй действующих прокатных установок страны, а в 1939 году к нему присоединился и «Малый Штифель» – стан «140».
Так в городе стали действовать два прокатных предприятия, где производили стальные бесшовные трубы разного сортамента и назначения. С пуском прокатных станов Первоуральск приобрел иной статус, на тот момент уже будучи городом, не поселком, стал центром уральской трубной промышленности. Уже в конце 1930-х Новотрубный завод обеспечивал трубами Урал, Дальний Восток, Сибирь и центральные регионы страны.
Во время строительства в первую очередь встал вопрос о жилье для рабочих. Не менее острой была тема снабжения стройматериалами. Так, чтобы дело двигалось, местность обрастала и землянками, и бараками, а вместе с ними предприятиями, которые обеспечивали стройматериалы. Построили бетонитовый и кирпичный заводы, небольшую кузницу, первую электростанцию. Все это в первой половине 1930-х.
Мария Злобина
Фото из книги «Создателям Новотрубного посвящается…»