logo

Видишь храм на горе

14.11.2017

Видишь храм на горе категория: Новости / Общество,14-11-2017, 08:00, … Мы идем по заснеженным плитам набережной Нижнего пруда. Пруд и небо над ним тоже цвета снега. В воздухе мельчайшая снежная пыль, от чего здание ИКЦ, Петропавловский храм вдали – словно в дымке. И ветер пронизывает. Но мою сегодняшнюю спутницу, Елену Шестакову, это нисколько не смущает. […]

Видишь храм на горе


… Мы идем по заснеженным плитам набережной Нижнего пруда. Пруд и небо над ним тоже цвета снега.
В воздухе мельчайшая снежная пыль, от чего здание ИКЦ, Петропавловский храм вдали – словно в дымке.
И ветер пронизывает. Но мою сегодняшнюю спутницу, Елену Шестакову, это нисколько не смущает.

 

А я бегу, не замечаю

– Это энергетически сильное место: вода, небо, пространство, – говорит бессменный художественный руководитель и дирижер хора «Сольвейг». – Я часто стала ходить сюда, когда родилась дочка Елизавета. Спускалась к пруду по аллее на Ватутина. Тогда она пребывала в запущенном состоянии, нынешней красоты не было. Зимой лестничный спуск превращался в сплошную горку, которую накатывали на ледянках. Но меня все равно сюда тянуло. Летом с коляской часто прогуливалась по набережной. Когда дочь подросла, загорали на берегу, купались. Здесь прекрасная прогулочная зона. В те годы не было набережной, не было плит, а только узкая тропинка, отсыпанная галькой. Все остальное пространство покрывала трава, заросли одуванчиков. Деревья, которые сейчас разрослись и напоминают кронами южные, в то время были небольшим кустарником, совершено незаметным.

 

Муж Елены Владимировны – профессиональный художник Александр Стяжкин не раз выходил на берег пруда на пленэр, писал с натуры. Когда у будущих супругов завязался роман, они тоже гуляли именно на берегу пруда.

 

Многие гуляют, загорают на набережной, устраивают пикники, многие окружены пространством, водой и небом, но не многие заключают это место в свое сердце.

 

– И до рождения ребенка, и после я каждые субботу и воскресенье пешком вдоль набережной шла в храм. Это был привычный ритм жизни в выходные, – продолжает рассказ Елена Владимировна. – Я 10 лет работала певчей в храме Петра и Павла. Помню, июль, я, беременная, бегу по набережной на службу. Людей обгоняю, а они удивляются, мол, как же ты так? Потому что храм на возвышении, там горка, но я словно и не замечала этого, забывала, что в положении.

 

У подавляющего большинства россиян начала

90-х, тем более у молодых, был несколько иной ритм выходных дней. Певчей Елена Шестакова стала благодаря семье и музыке.

Елена Владимировна – коренная первоуралочка. Детство и юность Лены, тогда еще Шайбаковой, прошли в техгороде. Мама, Надежда Федоровна, работала на ПНТЗ секретарем, в том числе и у Федора Данилова; отец, Владимир Михайлович Шайбаков, трудился в цехе №7 Новотрубного. Обычная для Первоуральска рабочая семья. И с нередкой по тем временам ситуацией: папа был коммунистом, а значит, атеистом, а мама и бабушка – верующими. Глава семьи воспитывал дочь в своей вере, а мама – в своей. Борьба шла на протяжении всего детства Елены. В итоге победил слабый пол, вернее, бабушка Вера Степановна. Она умудрялась возить внучку, которая ее очень любила, в храм в Слободе, рассказывала ей евангельские притчи.

 

– Помню, я маленькая была, бабушка и я идем на службу в храм в Слободе, – говорит Елена Шестакова. – Мрачно, ночь, колонны огромные. И проходят певчие с клироса, и бабушка говорит: «Вот, смотри, певчие – вторые люди после священников».

 

Музыка с Ним связала

 

Что для советской пионерки слово «певчие»? Но здесь зерно упало на плодородную почву. Лену Шайбакову всегда влекла музыка. Окончив музыкальную школу по классу фортепиано и получив аттестат о полном среднем образовании, девушка поступила в музыкальное училище имени Чайковского в Екатеринбурге. Училась на факультете хорового дирижирования, по специальности «дирижер академического хора». Так что в смысле жизненного призвания сомнений не было. Правда, взрослая жизнь, по словам Елены Владимировны, началась внезапно: ушла из жизни мама, когда дочь еще была студенткой.

 

Ансамбль певчих образовался сразу же после открытия Петропавловского храма. Среди прочих специалистов вокального пения в него вошла и Елена Шестакова, тогда – работник первоуральской музыкальной школы.

 

– На литургии пели двумя группами: одна – на клиросе перед алтарем, другая – на балконе у купола, – говорит Елена Владимировна. – Это не были амбиции музыканта, которые нуждались в удовлетворении, была некая потребность ходить в храм, что есть естественное состояние православного человека. Хор на клиросе пел основную службу, а мы на балконе – постоянные композиторские молитвы. Очень красивые. И лик Иисуса Христа под куполом совсем близко. Это прекрасные ощущения. Я скучаю по тем временам, хотя сейчас и вывожу «Сольвейг» на различные духовные конкурсы.

Елена Шестакова оставалась певчей Петропавловского храма и после поступления в консерваторию. Это продолжалось до 2000 года, когда возникло ее детище – академический хор «Сольвейг».

 

Невольная слеза

Мы подходим к концу набережной. Круг здания ИКЦ, нарастая, закрывает собой все больше пространства, словно зеркало отражая часть городского пейзажа.

 

– Сейчас все здесь преображается, я думаю, это будет одно из основных культурных мест в городе, – говорит Елена Владимировна. – У нас с ИКЦ завязалась дружба. Провели там в мае аншлаговый концерт. Помогли нам и финансами, и рекламой. Недавно в ИКЦ прошла «Ночь искусств», где мы были участниками. «Сольвейг» исполняет много классики: Моцарта, Чайковского, поем немало веселого для молодежи, но в основном, жанр пения коллектива – это духовная музыка, некое состояние, при котором звучат уже не песни – молитвы.

 

Академический хор «Сольвейг» на протяжении многих лет сотрудничает с Екатеринбургской епархией – дает концерты. Духовная музыка составляет две третьих репертуара коллектива. Оказывается, это закономерно.

 

– Хоровое пение – это русская хоровая школа, которая связана непосредственно с пением духовных песен, – говорит Елена Владимировна. – В живописи проще: иконопись от светской живописи отличает двухмерность, в музыке духовное и светское исполнение идет в одном нотном писании. Но исполнение духовной песни – это некое таинство, в которое человек погружается. Иногда я, глядя на своих исполнителей, вижу, как их переполняет это чувство, катится невольная слеза. Человек переживает, но это происходит не как сценический прием для публики, чтобы усилить впечатление. Артист не может не плакать, в тот момент он так чувствует. Для меня как для дирижера управление звуком, который идет в многоголосье, это высшее наслаждение – ощущение радости, чуть ли не телесной. Это трудно передать словами. В духовном пении скрыта большая моральная сила и защита для человека. Как в молитве, когда ты говоришь: «Господи, благослови меня на этот день».

 

Мой красавец!

 

А теперь мы стоим на улице Строителей, возле дома, где когда-то жила Елена Владимировна, а напротив – здание Пенсионного фонда.

– Ранее это был лечебный детский санаторий, – вспоминает Шестакова. – Проходить на его территорию было нельзя. Ограждал санаторий деревянный зеленый забор, но нас, детей, туда неудержимо тянуло. Там стояли качели, и чего только там не было. В октябре, когда санаторий покидали дети, мы играли на его площадке в футбол. Зимой прыгали с забора в снег. Компания у нас была очень дружная: четыре девочки и шестеро мальчишек, все ровесники. Детство наше, как и у большинства детей в то время, прошло на улице.

 

Дальше идем на улицу Чкалова – любимую улицу Елены Владимировны, подходим к жилому дому, стоящему напротив книжного магазина «Глобус», после окончания Великой Отечественной войны построенному пленными немцами.

 

– Самый любимый мой жилой дом в Первоуральске, – говорит Елена Шестакова. – Я много лет за ним наблюдаю. Когда мы жили в техгороде, с мамой, бывало, шли вдвоем гулять. Мама любила пройтись вечерком. Доходили до улиц Чкалова и Герцена, до домов, которые строили немцы. У мамы жила в таком родная сестра. В таких домах раньше работали лифты. Этот дом, с выступающей верхней частью, стоял обшарпанным, облезлым, но на фоне пятиэтажек он и в таком виде вызывал удивление. Я была у тетки в гостях: комнаты, коридоры, кухня – все было просторное. Тогда как мы жили в тесной «брежневке». Сейчас мною любимый дом капитально отремонтировали, и он выглядит как европеец, просто шикарно. Вообще, улица Чкалова мне напоминает улицу в Европе. Она немного суетливая, народ бегает туда-сюда, и на ней много небольших магазинов.

Дорога мне улица Володарского, где родился и жил отец. Во дворах там в свое время бил фонтан, стояли скульптуры.

 

Завершается наша прогулка с Еленой Шестаковой на площадке за ДК ПНТЗ, на освященном месте, где должен вырасти Богоявленский собор.

– Моя мечта, чтобы собор возвели, – говорит Елена Владимировна. – Аллею на Ватутина сделали красивую, и я мечтаю когда-нибудь подняться по ней до Богоявленского собора.

Похожие новости
  • Второе дыхание «Оптимиста»
  • А вместо слез – улыбка
  • По дороге с облаками
  • Хроника генуборки: центральная глава – Нижний пруд