Друзья! Сегодня «Вечерка» открывает новый проект, наш подарок к 290-летию Первоуральска, который отметим в этом году. А называется он «Городские легенды». И правда, то, как завод в Шайтан-логу вырос в поселок, а после – в развитый промышленный город, стало уже историей. А сколько легендарных личностей связало свою судьбу с Первоуральском! Нам есть что вспомнить. Начнем же, как положено, с истоков – с Шайтанского завода. Совершить же путешествие в прошлое, почти на 300 лет назад, нам поможет Почетный гражданин города, кандидат исторических наук, доцент Нина Акифьева.
ЗАВОДЫ – ДЕЛО СЕМЕЙНОЕ
Друзья! Сегодня «Вечерка» открывает новый проект, наш подарок к 290-летию Первоуральска, который отметим в этом году. А называется он «Городские легенды». И правда, то, как завод в Шайтан-логу вырос в поселок, а после – в развитый промышленный город, стало уже историей. А сколько легендарных личностей связало свою судьбу с Первоуральском! Нам есть что вспомнить. Начнем же, как положено, с истоков – с Шайтанского завода. Совершить же путешествие в прошлое, почти на 300 лет назад, нам поможет Почетный гражданин города, кандидат исторических наук, доцент Нина Акифьева.
Демидов vs Демидов
Шайтанский завод (Нижнешайтанский) был рожден на просторах Уральского пространства как противовес могуществу Акинфия Демидова. По иронии судьбы человек, бросивший вызов Акинфию и угрожавший монопольному положению фирмы «Демидов» на Урале, происходил из той же семьи. Владелец Шайтанского завода был родным братом Акинфия и младшим сыном основателя династии комиссара Демидова. Как и отца, звали его Никита.
Никита Никитич Демидов – первый владелец Шайтанского завода и по совместительству основатель Первоуральска – не был ни авантюристом, ни фанатиком. Набив шишек себе и наставив их другим, он до самой своей смерти с маниакальной настойчивостью «ставил» завод за заводом. Он был изворотлив и жесток, умен и предприимчив. Словом, обладал всеми великолепными качествами дельца своего времени. Средства для достижения цели не выбирал и, как бы помягче сказать, хорошими условиями труда людей не баловал. И в этом он очень походил на своего отца – основателя династии старика Никиту Демидова, который, по некоторым свидетельствам, был груб, легко отказывался от данного слова, всегда был готов на провокацию и до конца жизни сохранял свои маргинальные замашки.
Если читатель проявит заинтересованность, то к описанию душевных, деловых и прочих личностных качеств Никиты Никитича Демидова и его сыновей Василия и Евдокима, принимавших непосредственное участие в строительстве Шайтанского завода, мы еще вернемся.
Сегодня же поговорим о рождении завода.
Основание завода – дело не одного дня, а долгий, масштабный процесс. Первое упоминание в официальных документах, первая свая, вбитая в основание будущей плотины, первый запуск оборудования, первая плавка чугуна – это лишь звенья длинной цепи событий.
Место под свой первый уральский завод на реке Шайтанке Никита Никитич выбирал сам. В одном из первых своих «доношений» в Уральское горное правление его сын Василий сообщал, что «велено отцу моему, цегентнеру Никите Демидову строить железный завод, на речке Шайтанке…. И осмотрев то место, намерен он строить завод».
Помешательств не чинить
За землю, впрочем, пришлось ему изрядно побороться. Первоначально и место было не то, и принадлежало оно не ему. В июне 1724 года Берг-коллегия разрешила комиссару Демидову выстроить новый чугуноплавильный завод на Урале, «в пустых и диких местах на речке Ревде, где он обыскал магнитную железную руду в Волчьей горе». Получив разрешение на постройку Ревдинского завода, ни отец, ни старший сын Акинфий не спешили его реализовать. Самому комиссару Демидову так и не удалось осуществить этот план – 17 ноября 1725 года он умер.
Никита внимательно следил за действиями брата, и когда обнаружил, что Акинфий так и не приступил к постройке завода, обратился в Берг-коллегию. Сообщал Никита, что брат его «Акинфий Демидов доныне на тех местах показанных домен не строит и место стоит втуне праздно». Просил он передать ему «неиспользованное» место, ибо он, Никита Демидов, имеет «охоту весьма немалую к произведению заводов».
В мае 1730 года Никита в очередной раз подтвердил просьбу. И в этот раз жаловался он не только на брата своего Акинфия, но и на генерала Геннина, который, по его словам, всячески препятствовал «охоте его к произведению заводов». Никита, обделенный отцом при разделе имущества, готов был стоять за свои интересы насмерть. Акинфий, усвоивший политику отца в отношении семейного бизнеса, сдаваться не собирался.
Никита Никитич был настойчив и средствами, как мы уже говорили, не гнушался. Как бы там ни было, но неожиданно его просьбу поддержали в Сибирском обербергамте. В «особом мнении», подписанном членами этого учреждения, подчеркивалась необходимость привлечения в уральскую металлургию новых промышленников с тем, чтобы нарушить монопольное положение Акинфия Демидова на Урале. «Когда в Сибирской губернии в железных заводах будут другие промышленники, то, как железа умножитца, так и продаваться будет оное низкой ценой».
На Чусовой становилось тесно. И если раньше в Берг-коллегии разбирались по большей части споры мелких промышленников, теперь начиналась схватка гигантов. Битвы не случилось. Конкуренты встретились за столом переговоров и благоразумно предпочли худой мир хорошей войне.
В июне 1730 года в Берг-коллегию была подана челобитная, подписанная Акинфием и Никитой Демидовыми. Братья сообщали следующее: «На речке Ревде строить завод Акинфию Демидову, а Никите Демидову – на речке Шайтанке». Река Чусовая должна была стать границей между лесными дачами заводов. «За реку Чусовую, для рубки леса и прочего, одному к другому не переходить. Акинфию Демидову добывать руду для своего завода из гор Волчьей и Магнитной, и Никите – из имеющихся близ речки Шайтанки рудников, а если руд в них будет недостаточно или они окажутся плохими, то также из Волчьей и Магнитной горы совместно с Акинфием Демидовым». В завершение оба они торжественно обещали: «Друг другу в заводских делах помешательств ни чрез какие вымыслы не чинить». По мнению историка Николая Павленко, «Никита в этом деле проявил столько же цепкости и несокрушимой воли, как и Акинфий, и, в конечном счете, вынудил последнего пойти на компромисс».
17 июня 1731 года был издан Указ об отводе места под Шайтанский завод. В нем предписывалось комиссару Федору Ермолаевичу Неклюдову и маркшейдерскому ученику Андрею Артамоновичу Татищеву «ехать на подводах его, Демидова, на означенное под завод место, на речку Шайтанку, а прибыв туда, чинить то, что в инструкции указано».
«Крепость строить не велеть»
Отчет Неклюдова о той поездке весьма примечателен, ибо прямо касается строительства Шайтанского завода. Итак, на место государевы люди прибыли вечером 23 июня. «На следующий день отправили Василию Демидову письмо с указанием места, где быть фабрикам. Ответ получили в тот же день, при нем реестр с мерами плотины, заводского и хоромного строения, с обозначением места для углежжения лесов, заводской крепости, и в крепости церкви Преображения Господня. В тот же день отведено Демидову место под двор его и размечены участки мастеровым его на 60 квартир. 25 июня отводили место плотине и под фабрики. Под всякое заводское строение составили черновой чертеж. 26 июня – отводили места заводским строениям, кроме крепости. До полудня окончили. С полудня поехали и поставили грани между реками Телембаихой и Шайтанкой»… Определение границ и установка знаков заняли несколько дней. «29 июня получили указ из Сибирского обербергамта об отдаче с Подволоцкого рудника казенных припасов Василию Демидову. Деньги с него за те припасы получили».
3 сентября 1731 года в Екатеринбурге состоялись слушания по Шайтанскому заводу Никиты Демидова. Были представлены «опись, регистр и чертежи». Все было согласно нормам. Однако размеры земельных участков под дворовые строения оказались против «екатеринбургских норм» почти вдвое больше. Государственные чиновники были недовольны: «За то, что учинили не по указу, данному им инструкцией, подлежат они штрафу. А чтобы правильный отвод сделать, ехать им туда на своей подводе».
Указ, в котором Неклюдову и Татищеву предписывалось вновь отправиться на Шайтанский завод, был издан 4 сентября 1731 года. В этот раз в нем не просто упоминалась «екатеринбургская норма», а приводились точные ее размеры. «На двор заводчиков Демидовых и под огород 25 сажен поперек и 50 сажен вдоль. Под прочие дворы мастеровым и другим их людям, которые у них на том заводе показаны быть, отвести под каждый двор 8 сажен поперек и 16 сажен вдоль. Между теми дворами на улицу определить 12 сажен». Строительство крепости при Шайтанском заводе запрещалось. «А крепости около того завода, без указа им, Демидовым, строить не велеть».
Без салюта и шампанского
Возможно, Никита Демидов «некоторое время поруководил строительством плотины, домны и молотовых». Но важнейшее событие – пуск домны – происходил в его отсутствие. Им руководил оставшийся на заводе Василий.
Любопытная деталь: конфликтные отношения с родственниками не позволяли Никите Демидову привлекать специалистов по отцовской линии. Из ближайшей родни – Антюфеевых – в штат своих приказчиков он не принял никого.
1 июня 1731 года от приказчика Никиты Демидова Леонтия Копылова в Сибирский обербергамт поступило письмо: «Велено нам всякие припасы и мастеровых людей требовать в Сибирском обербергамте». В тот раз просил Никита Демидов определить на строительство Шайтанского завода одного казенного мехового мастера и одного столяра. «Тот завод намерены строить вскоре, – писал Копылов, – а мехов доменных и молотовых также того дела мастеров у нас не имеется».
Если с возведением плотины и строительством молотовой фабрики демидовские крестьяне как-то справились, то при строительстве доменной печи опять вышла заминка. «И тогда, – по словам Николая Корепанова, – не чувствуя за собой стыда, обратился Никита Никитич к генералу Геннину с просьбой, будто бы и не он еще недавно строчил наветы на генерала. У «превосходительного господина, артиллерии генерал-майора Вилима Геннина» просил Никита для своей доменной печи казенного доменщика, урожденного польского шляхтича, знаменитого мастера Максима Андреевича Орловского – того, что построил почти все домны казенных уральских заводов, с подмастерьем Василием Ларионовым, столяром Андреем Ожеговым».
Еще плакался Никита, что железные руды в Волчьей горе не надежны, а других рудников по сей день им не сыскано, что намерен он домну, построенную при Шайтанском заводе, задуть, но без хорошей руды сделать не может. Просил он у генерала руды из казенного Шиловского рудника. И хотя привлечение казенных мастеров к строительству частных домен случалось редко, не отказал генерал Демидову. И получил тот все, что просил. А иначе нельзя. Генерал де Геннин так и писал: «Домна подобна источнику или ключу – ежели добрая вода, сиречь чугун, из нее не проистекает, то у всех фабрик худой плод родится. И надлежит, как добрая мать водится ласкою с детьми своими, так и с ними, домнами».
1 декабря 1732 года в доменной печи Шайтанского завода была проведена первая плавка чугуна. Василий Никитич Демидов присутствовал. Иван Яковлевич Яковлев руководил. Событие это, в отличие от закладки Зимнего дворца в Санкт-Петербурге, никто особо не заметил. Новорожденному заводу пушки не салютовали и не звенели бокалы с шампанским. Не присутствовал на празднике и владелец. С тех самых пор первое уральское предприятие Никиты Никитича Демидова на Урале (Шайтанский доменный и передельный завод) будут называть еще и по имени его сына – Васильевско-Шайтанским.
Нина Акифьева, кандидат исторических наук