Мы привыкли старожилов называть «шайтане». Однако не все коренные первоуральцы с этим согласятся. К примеру, первый мэр Первоуральска Сергей Федорович Портнов с гордостью называет себя таишанином. Да, родом он из запрудной части Шайтанки. Той, что почему-то считается первоосновой Первоуральска. Однако это не совсем верно. Где же была настоящая «малая родина», расскажем сегодня.
ЖИЗНЬ ПО ЗАВОДСКОМУ КОЛОКОЛУ
Мы привыкли старожилов называть «шайтане». Однако не все коренные первоуральцы с этим согласятся. К примеру, первый мэр Первоуральска Сергей Федорович Портнов с гордостью называет себя таишанином. Да, родом он из запрудной части Шайтанки. Той, что почему-то считается первоосновой Первоуральска. Однако это не совсем верно. Где же была настоящая «малая родина», расскажем сегодня.
Горнозаводское поселение
Появление в XVIII веке на Урале крупной горнозаводской промышленности привело к рождению качественно нового типа поселения – заводского поселка. Такие поселки имели одинаковый набор инфраструктуры и общие черты в планировке. Можно сказать, они были похожи как братья. Впрочем, в те времена слово «поселок» заводскими жителями не употреблялось. Пруд, плотина, доменная печь, хозяйский двор с «хоромами», дома мастеровых и «всяких чинов людей» – все называлось одним емким словом «завод». Шайтанский завод Никиты Никитича Демидова исключением не был.
Строить на Шайтанке начали в июле 1731 года. Строили спешно, оглядываясь на соседнюю Ревду, где брат Никиты Акинфий к тому времени уже плотину поставил.
Первым делом на левом берегу речки Шайтанки появились шалаши и землянки. В августе взялись за плотину. По всей длине будущей плотины – это 238 метров – отрыли глубокий ров, вбили несколько рядов свай, на сваи настелили бревенчатую решетку – ряж, забивая промежутки глиной. Наметили в теле плотины два прореза – вешняковый, для сброса воды, и ларевый, рабочий.
Вопреки сложившемуся мнению, у демидовских строителей и в мыслях не было возводить плотину на века. Весь расчет был лет на 20-30, дальше не заглядывали. Тогда никто даже в самых смелых фантазиях не мог представить, что плотина простоит, пусть и после реконструкций-ремонтов, 300 лет – надеюсь, простоит. И не просто простоит, а сохранит градоформирующее значение как рабочий элемент гидротехнической системы.
Весной 1732 года закрыли плотинные прорезы, заполнили пруд. И продолжили строить.
Первым делом принялись за домну. Если с возведением плотины и строительством молотовой фабрики демидовские крестьяне как-то справились, то при строительстве доменной печи вышла заминка. И тогда, по словам историка Николая Корепанова, «не чувствуя за собой стыда, обратился Никита Никитич к генералу Геннину с просьбой, будто бы и не он еще недавно строчил наветы на генерала. У «превосходительного господина, артиллерии генерал-майора Вилима Геннина» просил Никита для своей доменной печи казенного доменщика, урожденного польского шляхтича, знаменитого мастера Максима Андреевича Орловского, того, что построил почти все домны казенных уральских заводов, с подмастерьем Василием Ларионовым и столяром Андреем Ожеговым».
Медвежий угол
Одновременно с фабрикой строили жилье. Первые 60 изб появились на южном берегу новорожденного пруда летом 1732 года – там, где сегодня раскинулась набережная Нижнего пруда. В те времена возводить дома далеко от фабрики не дозволялось, «дабы работники слышали позыв на работу». Летом в пять утра, а зимой в шесть заводской колокол будил весь поселок «на пересменку» (работали тогда по 12 часов с двухчасовым обеденным перерывом, кроме воскресенья и праздников).
Строили заводские дома по утвержденным стандартам: размеры двора (участка с конюшней) – 8 сажен (17,1 метров) на 16 сажен (34,1 метров), изба (горница с сенями)– 4 сажени (8,5 метров) на 4 сажени. Отступления не допускались, ибо инструкция генерала Геннина гласила: «Ежели строит кто дом не по чертежу, а особливо выше другого или прихватит участок от улицы, то дом оный велеть перестроить немедленно».
Осенью 1732 года горной канцелярией проводилась проверка реки Чусовой от Межевой Утки до Ревды. По итогам проверки в ноябре 1732 года гитенфервальтер Гордеев представил в Екатеринбург подробную «Опись свидетельству и мере». Про завод Шайтанский Гордеев писал: «От деревни Подволоцкой в двух верстах, на речке Шайтанке, стоит завод цегентнера Демидова. Завод в действие не пущен. При оном заводе построена одна домна и молотовая фабрика, крыта тесом и забрана досками. В той фабрике четыре горна и два молота. При заводе – амбар хлебный, два сарая, меховая изба, кузнеца и двор заводчика с хоромными строениями. Квартир, в которых живут работные и всяких чинов люди – 91. Еще 7 квартир строится».
Все дома Шайтанского завода уместились на одной улице. И улица была невелика: протяженность примерно 600 метров, ширина – 21 метр. Одним концом улица упиралась в фабрику, другим – в горку. Настоящий «медвежий угол» – ни приехать, ни уехать.
Проезжая, Запрудок и Дербень
Так было до октября 1734 года.
Во-первых, в Екатеринбург вернулся Татищев. В письме своему помощнику Хрущеву он писал: «Государь мой, Андрей Федорович. Здешняя худоба дороги, которою командиры чаю не езживали, дала мне причину до вас о дорогах писать. В прежнюю мою бытность старался я, чтоб из Екатеринска (так Татищев «в пику» генералу Геннину называл Екатеринбург) на пристань для ближайшего железу провоза дорогу прямо к Подволошной от Красных ворот прорубить, чрез что крестьянам бы учинить облегчение, а казне прибыль. Только после меня доныне осталось, не сделано».
Во-вторых, в том же сентябре, того же 1734 года приказчик Билимбаевского завода объявил Татищеву, что им «сыскана дорога от их завода гораздо ближе прежней». Этот новый участок вел от Гробовской крепости к Билимбаевскому заводу Строгановых и, минуя Подволошную, прямиком выходил на Шайтанский завод Никиты Демидова и далее на Екатеринбург. Так безымянная шайтанская улица стала частью Большого Московско-Сибирского (Казанского) тракта, крупнейшей в мире трансконтинентальной сухопутной магистрали. И имя улица получила соответствующее – Проезжая или Большая Проезжая.
Вскоре выше домов первой линии выросла вторая «шайтанская» улица. Она располагалась выше улицы Проезжей, поэтому имя ей дали – Верхняя. С Верхней начиналась дорога на пристань. На линии улицы, там, где она подходила к ограде господского дома, образуя небольшую площадку, встала деревянная церковь во имя святых апостолов Петра и Павла (основана в 1748 году, освящена в 1750 году). Место, где она стояла, можно установить довольно точно – это проспект Космонавтов, район дома 26. В близости от церкви – по давней православной традиции хоронить усопших под защитой храма – раскинулось первое шайтанское кладбище.
К концу XVIII века застройка Шайтанского завода отошла от линейного планирования генерала Геннина. Это привело к хаотичности и разбросанности. И только одно неписаное правило соблюдалось неуклонно – пруд оставался тем центром мироздания, вокруг которого группировались жилища местных жителей.
Среди улиц «второго эшелона» того времени: Запрудок – небольшая улочка на правому берегу Шайтанского пруда и Дербень – порядок домов, начинающийся от мостика на «большой» дороге и уходящий от главной линии в юго-восточном направлении. Вероятно, название улицы говорит о характере местности: «Дерьба – дербина, дребь (дебрь), запущенная росчисть, подсека, чащоба». Порядок домов, уходящих от мостика, «с приезда из Екатеринбурга» в северном направлении вдоль восточного берега пруда, известен как Береговая линия или Береговой порядок. Запрудок основали бывшие крестьяне деревни Воскресенской Казанского уезда, а Дербень – ссыльные крестьяне из села Ромоданово Калужской губернии.
Про Таишевку пока говорить ничего не будем – это история другого века.
Так прошел первый век Шайтанского завода. И жили в нем теперь не крестьяне-земледельцы, попавшие на Урал волей судьбы и стараниями Никиты Демидова, а их потомки – доменщики, кузнецы, плотинные мастера, искатели руд – одним словом, мастеровой и работный люд.
В записках известного шотландского ученого Родерика Мурчинсона «Геологическое описание России и хребта Уральского» о людях, населяющих горные заводы Урала, сказано буквально следующее: «Окружности заводов покрыты народонаселением, более просвещенным и образованным, нежели где-либо удавалось нам встречать в большей части российской империи». И еще: «Ни одно географическое или статистическое сочинение не может передать ясного понятия о блестящем состоянии этих средоточий промышленности. Каждое из них и более населено, и находится в более цветущем положении, нежели многие города, обозначенные на карте крупными буквами».
Нина Акифьева, Почетный гражданин Первоуральска, кандидат исторических наук, доцент
Рисунок из архива Российской национальной библиотеки